45-53: жизнь была ужасной, но нам было хорошо. В жанре «скриншот- журналистики»

Всегда считал – надо что-то делать с интересными комментариями и целыми веточками фб-дискуссий, которые никогда уже никто не прочитает. Ведь даже статусные посты, спустя 2-3 дня мало кто уже не увидит. Да и сам автор через несколько месяцев не всегда этот пост найдёт. Что и говорить о комментариях, в особенности, в конце дискуссии. Безжалостно всё это канет в Лета, будет унесено навсегда бурным фб-потоком. И видно не только я об этом постоянно говорю. Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед придёт к горе. Или ещё проще, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Если Фейсбук не хочет нам помочь, сами себе поможем. Так и родился метод «скриншот-журналистики», когда рассказывают истории, почти ничего не придумывая – материал статьи разбавляется фрагментами интересных разговоров, пришедших, например, в Фейсбук или Твиттер. Решил и я этим метод воспользоваться. Благо, случай подвалил. Оттолкнулся от своего недавнего фб-поста с микро-рецензией на одну книгу Людмилы Улицкой (с него начинается моя статья) и дополнил его скриншотами комментариев из своей дискуссии с критиком основной моей мысли, прозвучавшей в этой рецензии. Чем ещё хорош метод «скриншот-журналистики», здесь автор освобождается от какой-либо необходимости редактировать чужие тексты, даже с точки зрения их грамматики. Мне это очень пригодилось, учитывая стиль моего собеседника – сразу скажу человека исключительно умного и, насколько я понимаю, достаточно грамотного. В приложении привёл также несколько выдержек из рассматриваемой книги. И вот что у меня из всего этого получилось….

Отшумело всё, что было связано с последним празднованием Дня победы. А я только закончил читать Людмилу Улицкую, её «Детство 45-53: а завтра было счастье». Совпадение чисто случайное, но прочитав книгу, я понял – вот что, мне кажется, нужно было читать всем в те дни всеобщего ликования. Вот о чём следовало бы всем помнить сегодня.

Незатейливая книга – просто собрание писем воспоминаний тех, кому после окончание войны и до смерти Сталина было от пяти до 10 лет. Несколько сотен писем. Насколько я понял, редакционная обработка самая минимальная. В основном, писательницей осуществлена тематическая сортировка. Авторы – девочки и мальчики того времени. Некоторые рассказы записаны с их слов детьми или внуками. География корреспондентов – весь бывший Союз, социальные слои – всё советское общество. Уровень бытовой правды удивительный. Даже я, будучи как минимум лет на 10-15 младше среднего возраста рассказчиков, припоминаю многое из того из того, о чём они рассказывают. Прежде всего, это бытовые детали и описание среды существования. Другое помню уже из рассказов родителей.

Не удивительно, что, учитывая возраст рассказчиков, воспоминания абсолютно не политизированные, хотя страшные реалии того времени то там, то тут проскакивают. Жертвы репрессий, переселённые народы, жестокая несправедливость к инвалидам войны, вечно голодные колхозники на правах рабов социализма и многое другое. Но что удивляет и многое объясняет в наблюдаемой сегодня в России апологетике сталинизма и советских времён, красной нитью почти через все воспоминания проходит мысль – жизнь была ужасной, но нам было хорошо. А вот насчёт «завтра будет счастье», то каждый второй признаётся в несбывшихся многих послевоенных надеждах своих и своих родителей.

Так в чём же дело? А всё очень просто и покрывается очень старым анекдотом, годным для всех времён и народов. Помните, два старика, сравнивая чудесное прошлое и настоящее, которое, по их мнению, конечно, значительно хуже, в подтверждение этого указывают на то, что сейчас даже женщины какие-то не те пошли. Мол, тогда на любую девушку приятно было взглянуть, а сейчас ни на одну даже смотреть не хочется. Получается, что стар, что млад. Вернее, кто в годы, представленные в книге, рассказчик был млад, сегодня очень даже стар.

Вот поэтому молодёжь надо любыми способами заставить читать эту книгу Улицкой. Читать и думать, а хотели бы они жить в те времена? И тогда читатели сами разберутся, где и как проходит грань между «жизнь была ужасной» и «нам было хорошо». Без всяких комментариев «от редакции».

И вот какой ответный комментарий среди прочих ко мне пришёл (напомню о специфическом стиле у моего собеседника в выражении своих мыслей):

Завязалась «дружеская» беседа, в которой я не удержался и всё-таки проехался по стилю оппонента, а в конце разговора пообещал ответить на последний его (вернее, её) комментарий.

Ответ этот решил поместить уже сюда…

Был во многих европейских странах, не говоря уже о США, Канаде и Израиле. Живут у меня там друзья и родственники, в том числе и с «менталитетом нового поколения». То, что я там видел, и то, что рассказывают мне они, значительно больше совпадает с моим оценками ситуации, чем с Вашими. Кстати, быть в стране в качестве туриста, смотреть на неё (изучать жизнь страны) из окон дипломатического или торгового представительства и существовать в ней на правах рядового её жителя – это совсем не одно и то же.

Да, есть на Западе недовольные теми или иными аспектами западной жизни, и это нормально. Повторяя Черчилля, ещё раз скажу, что либеральная демократия – это ужасная система, но лучше её пока никто не мог придумать. Так общество и должно развиваться, так молодые и должны себя вести. Только в России одни довольные, поэтому общественно-политическая жизнь здесь остановилась. Но сказать, что на Западе выступлений, о которых Вы говорите много, и они здесь доминируют, это выдавать желаемое за действительное. Чем Вы, к сожалению, на своей странице постоянно и занимаетесь. Вспомните, как Вы надеялись на «оккупантов Уолл-Стрита», а куда это ультралевое и анархическое движение подевалось?

Да, кто будет спорить, что советская система школьного образования имела много плюсов. Американская система другая, и я об этом очень много уже говорил и блоге и в Фейсбук, начиная с «Америка – страна без среднего образования». В чём-то эта система с её чисто американской доктриной «пусть победит сильнейший, а главное был бы свободным человеком» лучше, а в чём-то хуже. Однако всё, в конечном счёте, оценивается по результату. Американские учёные занимают первое место по количеству нобелевских лауреатов. И Вы сегодня не общались бы со мной через Фейсбук, не «гуглили» бы в интернете, да и персональными компьютерами с мобильными смартфонами вряд ли пользовались бы. Вот такие они «тупые американцы». Сомневаетесь? Почитайте тогда у меня в блоге об истории компьютерной техники в бывшем Союзе, о технологии её «реинженеринга» из американских образцов.

И это всё не потому, что люди в СССР были глупее американской. Это потому, что западная общественно-политическая и экономическая система была значительнее «умнее» социалистической. Кстати, если можете, назовите хотя бы одну страну в мире вчера или сегодня, где социализм достиг каких-либо долгосрочных успехов. Или хотите изобрести новую общественно-политическую систему на «кончике пера» (на компьютерной клавиатуре)? Зря стареетесь, никому и никогда это ещё не удавалось.

Судя по всей совокупности Ваших комментариев, ваше детство и молодость вряд ли были типичными для советского человека и тем более, с точки зрения корреспондентов Улицкой. Похоже Вы из семьи, подобной семьям героев «Дома на набережной» Трифонова. А ведь они жили фактически при коммунизме, если не расстреляют, конечно. И уж во всяком случае, Вы москвичка, а Москва никогда не была Советским Союзом по уровню жизни. Я же провинциал, в особенности до киевского своего периода жизни, и мои родители заняли бы среднее место по материальной обеспеченности среди множества родителей тех, кто ответил Улицкой. Да и были, как и я потом, не выездными. Поэтому, пожалуй, её корреспонденты мне ближе, и я их лучше понимаю, чем Вы.

И последнее, помните того же Черчилля с его (привожу по памяти) «кто до 30 лет не социалист, тот не имеет сердца, а кто после 30 не консерватор (читай, либеральный демократ), тот не имеет ума». Так вот я с возрастом попытался найти золотую середину, поэтому и пришёл идее левого либерализма (стал «либераст», если говорить на языке Вашем и пишущих на Вашей странице). Вы же, к сожалению, остались не просто приверженцем социалистических воззрений, но и ещё и находитесь на и левом их фланге. Поэтому и по нашим убеждениям, и по нашему жизненному опыту мы с Вами с разных колоколен смотрим на то, что говорят авторы предложенной мной книге. И внуков своих по-разному учим.

—————————————————

Приложение

Эту книгу Улицкой можно цитировать до бесконечности. Поэтому выбрал только два характерных места.

 Первый – смешной, если можно так сказать. Второй – очень даже печальный. Из вступления к разделу воспоминаний о послевоенной судьбе инвалидов. Улицкая сопровождала каждый раздел небольшим и в общем-то нейтральным вступлением. Но здесь и писательница не удержалась. Раздел этот невозможно читать без слёз.

 Требушастая Изабэлья

…Нужно было разучить песню и спеть её к праздничному утреннике в присутствии колхозного начальства…Текстами никто не снабжал, переписывать их было неоткуда, да и некому, а вот пять куплетов нужно было выучить на слух, несколько раз прослушав уже и без того заезженную пластинку. Репетиции начались незамедлительно, и девочки легко и просто выучили все куплеты… кроме первого. Как же просто и ясно звучало все в начале:
Родной стране на славу,
Врагам своим на страх,

Рекорды перекроем
В колхозе на полях!

Мы колос наш зернистый
С полей своих сберем
И хлеб наш золотистый
Мужьям на фронт пошлем.

Мы шлем бойцам подарок,
Привет наш трудовой.
Пусть крепче рвутся бомбы
Над вражьей головой!

В советские амбары
Плыви, зерно, рекой.
Нам Сталин улыбнется
В победе трудовой!

Да и в начале песни все было вроде бы знакомо, смущала лишь некая Изабэлья, к которой надо было прокладывать путь трудом:

Трудом мы к Изабэлье
Проложим путь себе.
Пусть гнутся наши нивы
Колосьями к земле!

Детское недоумение не могли развеять и взрослые, призванные на помощь. Старики напрягали слух, пытаясь опытным ухом уловить то, что молодым неведомо. Приглашали соседей, спрашивали у родителей. Пластинку заездили вконец – все тщетно: тайна Изабэльи оставалась нераскрытой….Все вдруг встало на свои места, когда Леонид Николаевич [учитель -А.М.] объяснил, что о женщине в песне нет речи, а неизвестное слово «изобилие» означает непонятное в ту пору явление – это когда у всех всего много, даже больше, чем нужно. Люди не знали слова, потому что не существовало явления, которое его обозначает…

Инвалиды

Со статистикой всегда сложности. Цифры недостоверны, из самых разных политических соображений они то завышаются, то занижаются. По одной из официальных сводок, общее количество инвалидов в 1946 году оценивалось в 12,5 миллионов. Государство начисляло инвалидам пенсию в зависимости от последней довоенной зарплаты. Пока существовала карточная система, этих малых денег хватало, чтобы выкупить продукты, распределяемые по карточкам. Когда в 1947 году карточную систему отменили и расцвел черный рынок, выжить инвалиду с очень маленькой пенсией стало почти невозможно: цена одной буханки хлеба у спекулянтов превосходила месячную пенсию. Целая армия инвалидов вышла на улицу за подаянием. Рынки, привокзальные улицы, вагоны электричек оказались буквально оккупированы безногими, безрукими, слепыми, распевающими

В один прекрасный день – вернее, ночь – они исчезли из больших городов. Существует официальный документ, доклад министра МВД Круглова, направленный руководителям государства, Маленкову и Хрущеву, от 20 февраля 1954 года, в котором сообщается, что «несмотря на принятые меры, в крупных городах и промышленных центрах все еще продолжает иметь место такое нетерпимое явление, как нищенство. Во второй половине 1951 года задержано 107 766 человек, в 1952 – 156 817 человек, а 1953 – 182 342 человека. Среди задержанных нищих инвалиды войны и труда составляют до 70 %».

В крупных городах прошли облавы на бездомных и нищих. Проводила их милиция совместно с сотрудниками МВД. Задержанные инвалиды были изолированы от общества, помещены в дома инвалидов «закрытого типа». Это было совершенно сатанинское изобретение: у инвалидов отбирались паспорта и солдатские книжки, навещать их было запрещено, и охранялись эти интернаты почти с той же строгостью, что и лагеря заключенных. Их могилы исчезли, кладбища, где их хоронили, заброшены. Только в последние годы появились публикации о судьбах этих безжалостно выброшенных из жизни людей.

Проблема военных инвалидов существует с глубокой древности. В Древней Греции инвалиды и их семьи содержались за счет республики. Во времена Римской Империи воины, получивщие увечья в бою, пользовались многими привилегиями: им выделяли земельный участок и денежное содержание. Ветераны и инвалиды были уважаемыми членами общества. Были созданы Коллегии ветеранов, занимавшиеся лечением больных и инвалидов, организацией «почетных похорон».
Эта древняя традиция не умерла и в Средневековье. Император Карл Великий в IX веке нашей эры приказал монастырям принимать увечных воинов, а в XIII веке Людовик Святой поселил в одном из своих замков бывших крестоносцев, искалеченных и ослепленных сарацинами.

В 1674 году в Париже Людовиком ХIV был основан Дом инвалидов, который существует и поныне. Сейчас в нем содержится меньше ста инвалидов, участников Второй мировой войны и Сопротивления, но были времена, когда население этого знаменитого дома доходило до 26 тысяч, – это 1812 год, когда после проигранной кампании вернулись на родину раненые и калеки.

Первым правителем, позаботившимся об инвалидах в России, был Петр I: в 1720 году он издал указ о размещении военных инвалидов в монастырях и вменил монастырям в обязанность ухаживать за ними и содержать их. Таков был общий ход истории, общее движение мира по пути гуманизации.

При советской власти было написано много указов и постановлений, которые были направлены на улучшение положения военных инвалидов. Но практика жизни такова, что и по сей день немногие оставшиеся в живых ветераны, а среди них и инвалиды, стоят в очередях на получение социальных квартир, а новые отряды безруких и безногих инвалидов новых войн нищенствуют по вагонам метро и электричек. Гуманизация общества, следовательно, коснулась и нас: на остров Валаам военных инвалидов больше не выселяют…