Коллективное умопомрачение в историческом контексте

«Сон разума порождает чудовищ»
Испанская поговорка, фабула известного одноименного офорта Франсиско Гойи из цикла «Капричос».

Происходящее сегодня в России и в Украине хорошо отражает французская карикатура, рассказывающая о том, как чинный семейный ужин превращается в побоище, как только участники начали обсуждать знаменитое дело Дрейфуса, расколовшее французское общество на стыке 19-го и 20-го века.

Впервые в своём блоге представляю не оригинальныё пост, а реферат, точнее, выдержки из чужой статьи, причём без всяких комментариев. Статья Николая Эппле из Colta называется «Рёв волны».  Она довольно длинная и местами не очень легко читается, поэтому всем уже привыкшим к телеграфному стилю Фейсбук, решил немного помочь. Однако если тезисы вас заинтересуют (все выделения в них мои), рекомендую всё-таки потратить время на прочтение оригинала. Великолепный анализ сути и возможных последствий разразившейся информационной войны. Интереснейшие исторические и совсем не банальные аналогии, начиная ещё с доСократовских времён. Широко привлечены различные литературные источники: Валерий  Брюсов, Владислав Ходоркевич, Лев Толстой, другие писатели, деятели искусства, философы.   Во всяком случае, прочитав эту статью, я понял, что мои мысли по этому поводу на правильном пути. Понял также, почему мне, как и всем другим, находящимся далеко от непосредственного места событий, легче сохранить хотя бы какой-то налёт объективности и спокойствия в беседах, чем тем, кого эта волна истерии захлестнула.  

–  События, происходящие в последние недели в Крыму, потери и приобретения, которые они сулят непосредственным участникам, несопоставимы с их психологическим эффектом… [Очень много людей], имеющих весьма опосредованное отношение к конфликту вокруг злополучного полуострова, — все жители России и Украины — уже сейчас переживают на себе последствия сопровождающей «крымский кризис» информационной войны. И последствия эти могут оказаться — и уже оказываются — для них куда более серьезными.

– Истерическое состояние, овладевшее населением двух соседних государств за какие-то недели, поражает воображение. Чтобы почувствовать это, достаточно прислушаться к разговорам в общественном транспорте, в магазине, упомянуть Крым в разговоре со знакомыми или в диалоге в соцсетях. Градус нетерпимости настолько высок, что традиционные механизмы ведения дискуссии отказывают — спорные высказывания сплошь и рядом ведут к оргвыводам, минуя обсуждение, а интернет-СМИ вынуждены отключать функцию комментариев на своих сайтах. Агрессия, ненависть, штампы обрушиваются на нас в самых неожиданных ситуациях и со стороны обычно вполне сдержанных и не склонных к истерикам людей. ..Это уже не пропаганда, а следующий шаг — запущенная ею и подхваченная публикой волна. Эта ситуация не уникальна. Достаточно вспомнить хотя бы дело Дрейфуса  во Франции [см. карикатуру].

– Бороться с пеной на гребне волны бесполезно, необходимо уметь различить зарождение волны тогда, когда ее еще можно погасить. Подспудно приводимые в движение процессы «отключения» этики, превращающие общество в толпу погромщиков, вчерашних друзей во врагов, а вполне объяснимое бытовое раздражение в иррациональную жажду крови, куда обыденнее и универсальнее, чем запредельные злодейства вроде массовых расстрелов и газовых камер, и в то же время именно они являются этих злодейств необходимым условием…. «Понять» газовые камеры невозможно, это, кроме того, совершенно бессмысленное занятие. А вот постараться рассмотреть свойства и закономерности распространения безумия, постепенно охватывающего общество, вполне возможно и даже необходимо.

–  ….Волна свободна от этики, а значит — не может быть «доброй». Ведь ненависть и агрессия представляют собой отказ от этики, тогда как сочувствие существует в пространстве этики и разума, предполагает сознательное и личностное усилие. «Добрая» эйфория толпы всегда поверхностна, всегда до первого препятствия, первого несогласного. С поразительной легкостью превращается она в агрессию, и те, кто кричал «Осанна», с готовностью кричат «Распни». То и другое — иррациональная и безличностная «роевая» эмоция, непричастная разуму, а потому чуждая этике.

– Истерика отменяет не только этику, но также сложность. …«А чего они?» — вполне достаточная мотивировка. Рассуждения о том, что в случае с Крымом российская власть одновременно осуждает пренебрежение международным правом со стороны США и использует его как оправдание своего поведения, ссылается на прецедент Косова, не признавая в то же самое время его независимость, — это уже слишком сложно.  Скорость происходящего увлекает и не дает времени задуматься — достаточно посмотреть, насколько уже сегодня устарела публицистика и аналитика двухнедельной давности. А дискуссии зимы 2012 г. и подавно выглядят по-гегелевски неспешными и глубокомысленными.

– Ввести общество в это состояние сравнительно несложно, а вывести из него крайне затруднительно. Общественная истерика, как поднимающаяся волна, не может остановиться сама, но всегда требует эскалации. Раз начавшись, она нарастает, простое возбуждение стремится к надрыву, сдержанная эмоция — к выражению…. Можно постараться погасить волну, …но если этого не сделать, истерика рискует обернуться взрывом, часто — войной. И тогда для выведения из нее оказывается необходимо военное поражение.

– Иррациональное коллективное метасознание считывает вместо смыслов элементарные сигналы. Слова «фашист», «бандеровец», «жидомасон», даже «либерал» не должны иметь рациональное содержание, не рассчитаны на критическое восприятие, их задача — быть триггерами, спусковыми крючками, запускающими определенную эмоциональную реакцию.

– Правитель, сумевший ввести свое общество в истерический транс, оказывается главным заложником происходящих с его страной непредсказуемых и чреватых взрывом процессов. Попытавшись погасить волну, власть рискует быть смытой ею, а потому ей остается только одно — вести ее все дальше, как правило, все ближе к краху.…При этом власть, управляющая волной, лучше всех понимает, что управлять стихией невозможно. Можно только уподобиться ей, сделать вид, что идущий вразнос процесс по-прежнему под контролем.

– Война — почти всегда результат торжествующей истерики, победы стихийного над личностным, общего над индивидуальным. А потому сочувствие, встреча один на один, личная и располагающаяся всецело в пространстве этики, есть нечто прямо противоположное войне и на фоне войны невероятно ценное.