О конспирологии любимой и нелюбимой

Да, для каждого из нас есть конспирология любимая, которой мы охотно верим, и нелюбимая, которой мы никогда не поверим. Например, пропутинцы и другие антизападники охотно поверят конспиролическим книгам и статьям, вышедшим после 11 сентября 2001г. и доказывающим, что тот теракт было организован американскими спецслужбами чуть ли не по команде Буша, так как это якобы было выгодно США. Даже совсем недавно попалась мне подобная статья с сотней «лайков» и восторженных комментариев. В то же время мало кто из сторонников западной цивилизации такие материалы прочтёт дальше первой страницы. Сразу почувствует специфический запах теории заговоров. И при этом они с удовольствие прочитают любой сколь угодно конспирологический материал, разоблачающий якобы новые преступления Путина, даже если не увидят в нём ни одного реального доказательства тому.

И с «пропутинскими», и с «антипутинскими» сторонниками всевозможных теорий заговоров веду постоянные разговоры на эту тему. Хотя, должен признаться, что, не являясь любителем конспирологии, я сам во многом ничем не лучше и тех, и других.Так, будучи антипутинцем, на днях по ссылке на странице своего старого киевского коллеги  с интересом познакомился со статьёй известного правозащитника Сергея Григорьянца, в которой он рассказал, что все последние преступления террористов в Западной Европе организованы спецслужбами  Путина для того, чтобы, таким образом, расколоть Запад и, в конечном счёте, добиться снятия санкций. Прочитал от начала до конца, хотя сразу же почувствовал  тот самый конспирологический запах.

А в очередной раз возвратиться сейчас к разговору о теории заговоров меня заставило письмо от другого моего коллеги по работе в Киеве, отправленного им сразу же после того, как он прочитал мой комментарий и, насколько я понимаю, всю последующую за ним дискуссию, где я высказал своё критическое отношение к статье С. Григорьянца:

Всегда очень уважал Григорьянца, но, мне кажется, он сейчас начал всё больше и больше выдать желаемое за действительное. А в этой статье он уже вообще перегнул палку и занялся чистой конспирологией. Не верю, более того, уверен, что это не так. Вернее, далеко не совсем так. В целом не верю, хотя не исключаю, что отдельные моменты верны. Но ведь это и есть суть конспирологии.

Вот письмо, которое я упомянул (разрешение автора на любую анонимную публикацию его писем получено):

Анатолий! Честно говоря, меня удивил Ваш комментарий к статье Григорянца. Ну, просто жаль времени и не хватит места описывать факты, которые советская и российская власть всегда отрицала. Это и пакт Молотова-Риббентропа, и Катынь, и несчастный случай с Михоэлсом, и взрывы домов в Москве, и смерть Литвиненко. И все это было конспирологией? И, по мнению Москвы, до сих пор является конспирологией. А Запад всю жизнь по-прежнему будет заниматься разрядкой и перезагрузкой? Ну, неужели и Вам, который знает эту систему изнутри, нужно что-то объяснять и доказывать? Извините за эмоциональность. Я поверю во все, потому что знаю, что они способны на все. И этому тысячи, миллионы примеров. Разве может поверить нормальный человек, что можно взрывать дома своих мирных граждан? И Вы тоже не можете в это поверить? Лично я был в этом уверен на 1000% уже в 1999г. Или Вы не можете поверить, что могли умышленно сжечь школу в Беслане вместе с детьми? Вот такое мое отношение к конспирологии и пропаганде. История скажет свое слово (может быть), как уже сказала во многих случаях. Будем надеяться, что судья Оуэн, это только начало.

«Я поверю во все, потому что знаю, что они способны на все. И этому тысячи, миллионы примеров», – так примерно говорят и все мои оппоненты, причём с любой стороны. А я вот в случае с путинской Россией в новый заговор поверить могу, а вот принять всё, о чём говорится в статье, за доказанный факт, ну, никак не могу. Объясню почему.

Начну с повторения того, что особенностью любого из тех, кого я отношу к конспирологам, является явно прослеживаемая попытка выдать желаемое за действительное. Для обоснования свой теории каждый конспиролог использует следующую технологию:

(1) из массы известных ему фактов, отбирает только те, которые вписываются в его теорию;
(2) если таких фактов не хватает, конспиролог их разбавляет своими догадками и подозрениями, которые, если кем-то и подтверждены, то только такими же конспирологами, как он сам. Ни в одном официальном заявлении, ни в одном сколь-нибудь адекватном издании эти факты не зафиксированы, не говоря уже о том, чтобы они были многократно подтверждены;
(3) для закрепления таких догадок конспиролог также использует два очень сильных приёма:
– первый хорошо отвечает на вопрос, а кому это выгодно? И конспиролог обычно очень грамотно доказывает, что действия «заговорщиков» должны привести к очень выгодному для них результату,
– второй приём – это ссылки на подобные действия заговорщиков в прошлом, которые на данный момент, так или иначе подтверждены, несмотря на все опровержения с их стороны;
(4) всё это выстраивается в последовательность фактов и якобы фактов, удобную для конспиролога, а затем уже…
(5) …он эту последовательность интерпретирует, подгоняя под свою теорию.

Для более чёткого объяснения сути иложенной конспироологической технологии позволю себе одну аналогию. Представьте себе, что некий не очень, скажем так, хороший человек что-то украл. Его поймали, доказали вину и посадили. Отсидев свой срок, этот нехороший человек вышел на свободу. После этого его поведение в обществе и далее оставляло желать лучшего. Очень скоро где-то по близости произошла новая кража. Подозрение упало на нашего героя, но доказать никто ничего не смог. Тем не менее, бывшего вора судили и опять посадили. Почему? А потому, что уж очень он должен был быть заинтересован в этой краже (денег после тюрьмы на жизнь явно не хватало), да и прежняя история его преступлений и отпирательств от обвинений говорит о том, что этому человеку верить нельзя – он способен на такие преступления.  Как Вы думаете, может ли такое случиться в демократической стране с нормально работающей юридической системой, не используя подтасовку фактов со стороны следственных органов и прокуратуры? И что будет, если эти подтасовки, в конечном счёте, всплывут?

Вот так же сегодня обстоят дела с обвинениями, озвученными уважаемым Григорьянцем.

Да, режиму Путина выгодны теракты в Европе. И выгоду эту очень хорошо показывает автор статьи. Да, режим Путина вполне мог на это пойти. И мой корреспондент, приведя исторические факты, отлично обосновывает, почему мог. Однако, что из этого следует? А ровным счётом ничего! Нет никаких фактов, хотя бы как-то подтверждающих вину обвиняемых в заговоре.

А тот факт, что бывший Союз и сегодняшняя Россия отрицала и во многих случаях продолжает отрицать подобные же исторические события из своей недавней истории, тоже ровно ни о чём не говорит. Разве только, что этому субъекту доверять никак нельзя. Действительно нельзя, и у меня это не вызывает никаких сомнений. Но опять-таки решать верить или не верить должен суд или хотя бы общественное мнение, рассматривая уже не только прошлое, но и хотя бы какие-то факты, подтверждающие то, в чём сегодня конспирологи обвиняют Россию. Ведь и о Катыне, и о договоре Молотова-Риббентропа, и о взрыве домов в Москве, и об убийстве Литвиненко, что в качестве доказательств приводит мой корреспондент, давно и долго говорил Запад. А в рассматриваемом нами случае нет ни одной публикации в западной прессе даже с косвенными фактами заговора, инкриминируемого России. Да, намёки встречаются, а иногда и прямым текстом об этом говорится, но не более того.

И тут иногда мои оппоненты говорят, значит, западной прессе приказано молчать. Однако нужно плохо знать механизмы работы западной прессы в странах с независимыми ветвями власти в условиях постоянной и очень жёсткой внутренней политической борьбы, чтобы не понять, что в нашем случае такое умалчивание фактов невозможно по определению.  Ведь на Западе в целом, как и в каждой отдельной «западной» стране нет единого командного центра вроде администрации российского президента, который бы в той или иной форме мог выдавать команды, что, о чём и как можно говорить, а чего нельзя.

Должен сделать одно отступление. Речь я веду об адекватных более или менее регулярных изданиях, а не о различного рода сетевых источниках, работающих по принципу «одна баба сказала».  Конечно, вбросы и в серьёзном медиа иногда бывают, но такого рода вбросы очень быстро разоблачаются самим изданием, их опубликовавшим, или изданиями – конкурентами.

В дискуссии вокруг статьи Григорьянца мне было сказано, что люди настолько же авторитетные, как он, имеют права не давать ссылки на источники, откуда были почерпнуты факты. Да, может быть, и имеют. Но при одном условии –  автор с самого начала предупреждает, что всё, что дальше прочтёт читатель, это не более, чем его собственные догадки, предположения и умозаключения. Но в рассматриваемой статье автор такого примечания не сделал. Поэтому я считал, считаю и буду считать рассматриваемую статью образцом конспирологии, …которую я в данном случае люблю и которой, как и мои оппоненты, готов поверить. Но пока не верю!

Update on April 11. Вместо заключительного слова. В последнем комментарии ниже попытался сформулировать свою точку зрению в окончательном виде, представив её как ответы на вопросы моего обобщенного оппонента.